История одной семьи, которая исправляет свои ошибки

22 августа 2014

Пока пациенты проходят полугодовую реабилитацию в нашем центре, мы проводим большую работу с их родителями и близкими людьми. Уже не раз говорил, что зависимость - это болезнь семейная, и лечиться от нее придется всей семьей. Свою историю о том, какой путь они прошли вместе со своим сыном, рассказала мама одного из наших реабилитантов (теперь уже - выпускника). И он, и она до сих пор продолжают ходить на групповые занятия для наркозависимых и созависимых, изучать свою проблему, стараются выстраивать и не нарушать границ друг друга... Прочитайте ее историю. И если вам тоже нужна наша помощь - приходите: пр. Ленина,7.

​

Здравствуйте! Я – мама трех сыновей. У нас полная семья, но когда дети подрастали, муж сильно пил. У него всегда была постоянная работа, но постепенно по карьерной лестнице он скатывался все ниже и ниже. Меня многие жалели. Семья, конечно, нуждалась, нам часто отдавали детские вещи. Дети донашивали друг за другом, а также носили чужое. В 1994 году муж заболел. Все тело, даже руки, были покрыты экземой, чистым оставалось только лицо. Это сподвигло его закодироваться от алкоголизма. Когда в организм перестали поступать суррогаты, он начал выздоравливать. Сейчас, в 2014 году, уже 20 лет отец моих детей ведет трезвый образ жизни, он прекрасный муж, отец и дедушка.

Трагедию, которую принес в семью младший сын, мы переживали вместе. Придет ли он домой или нет, или нам опять позвонят из милиции? Наркомания – страшная болезнь, перед которой мы все оказались бессильны.

С другими детьми все было нормально – играли свадьбы, помогали нянчить внуков. Но с младшим сыном случилась эта беда – он стал употреблять наркотики. С каждым годом его здоровье ухудшалось, добавлялись диагнозы. Врачи говорили, что ему осталось не более двух лет.

В городе стали появляться реабилитационные центры. Для близких людей наркоманов организовывались групповые занятия. Я уже не верила в медикаментозное лечение, решила уговорить сына пойти в реабилитационный центр. Я видела ребят, которые свободно общались на эту тему, признавали свою зависимость, выздоравливали и создавали семьи. Я видела счастливые глаза их матерей.

В центре города я увидела здание с вывеской «Урал без наркотиков». Тогда там еще шел ремонт, центр еще не вел прием. Это было в ноябре 2012 года. Тогда я начала ходить на групповые занятия для созависимых одна. Сын не соглашался, а я убеждала: государство выделяет деньги на лечение таких, как ты, работают психологи-профессионалы, нет никакого религиозного уклона, а главное – все бесплатно. Сын в то время не работал, постоянно попадал в неприятные ситуации. Он деградировал, и я его не уважала, но любила и жалела, так как чувствовала за него ответственность. Он манипулировал мной, а я – им: «Заплачу твой долг, если пойдешь на лечение в ребцентр» , «Если ты выкупишь мой сотовый из ломбарда, я пойду к психологу» и так далее. Так, в марте 2013 года мы оказались вместе у психотерапевта в «Урале без наркотиков» на пр. Ленина, 7.

На группы для созависимых я ходила регулярно, и узнала, что летом 2013 года центр примет первых реабилитантов. Я убеждала сына, что такой возможности упустить нельзя. В других центрах пришлось бы платить по 25-30 тысяч рублей ежемесячно, а здесь реабилитация – за государственный счет. Зарабатывать деньги к своим 37 годам сын так и не начал – довольствовался малым. Одевался в одежду, которую нам для него давали многочисленные родственники. Радовался любой приличной футболке, питание и кров получал от нас. В итоге сын согласился пройти реабилитацию. С 1 июля 2013 по январь 2014 года сын находился в реабилитационном центре «Урал без наркотиков», а я стала постоянно ходить на группы для родителей пациентов в центр, 1-2 раза в неделю.

Послы выхода сына из центра я постаралась проговорить все, что мне хотелось бы ждать от него, и некоторые пожелания прозвучали как требования. Так я выстраивала границы, как учили на группах. Теперь прошло полгода, сын идет своим путем к выздоровлению. Работает, выплачивает свой кредит, ночует почти все время дома. Я перестала опекать его: я понимаю, что он мужчина и имеет право на личную жизнь. Я не нарушаю его границ, но и своих не позволяю нарушать. В нашей семье теперь нет истерик, нет громких выяснений отношений, я позволила ему самому строить свою жизнь и отношения с людьми. На группы я хожу до сих пор, делюсь своими проблемами, читаю литературу о созависимости и жду, что мое поведение принесет свои плоды. Сын станет сам ответственным за себя, не ожидая помощи от своих стареющих родителей.

Жизнь центра ​

Видео 

В программе «Открытый вопрос»

Все видеозаписи